Автор детально разбирает появившуюся недавно и уже обновленную законодательную инициативу Верховного Суда РФ о расширении оснований освобождения от уголовной ответственности, а также предполагающую введение в уголовное право категории «уголовный проступок». В статье демонстрируются коллизии, с которыми могут столкнуться законодатель и суды в случае ее реализации. Особое внимание уделяется институту судебного штрафа в свете последних законодательных инициатив и возможным направлениям совершенствования судебной практики его применения.
Ключевые слова: уголовный проступок, судебный штраф, освобождение от уголовной ответственности, иные меры уголовно-правового характера.
1. В связи с обсуждением концепций воздействия на преступность юридическим сообществом неоднократно отмечалось, что в современных условиях введение уголовного проступка в Уголовный кодекс (УК) РФ и судопроизводство по нему по Уголовно-процессуальному кодексу (УПК) РФ сами по себе не способны оказать принципиального влияния на уголовную политику страны и практику применения уголовного законодательства. Сокращение уголовной репрессии, в том числе уменьшение количества судебных дел и практики назначения уголовных наказаний судами, должно осуществляться по ряду взаимосвязанных, межотраслевых направлений 1.
Об этом же говорит зарубежный опыт, в частности применение нового УК Республики Казахстан 2, в который было введено понятие уголовного проступка, а также отечественная практика назначения судебного штрафа с июля 2016 г. и законопроект Верховного Суда РФ 3, который носит противоречивый, незавершенный и фрагментарный характер.
В пояснительной записке к проекту содержится обоснование того, что в результате принятия закона об уголовном проступке из-под уголовной репрессии и судимости может быть выведено порядка 40 тыс. человек.
Между тем дела о преступлениях небольшой тяжести составляют 50–57%, а средней тяжести — 20–22% от всех уголовных дел (суммарно 75%, или более 750 тыс. дел в год). Каждое четвертое дело (т.е. более 200 тыс. дел о преступлениях небольшой и средней тяжести) ежегодно прекращается судами по различным имеющимся в настоящее время основаниям: так, в 2016 г. это число составило более 231 тыс. дел. Примерно на том же уровне остаются статистические данные Судебного департамента при Верховном Суде РФ за 6 месяцев 2017 г.
В первом полугодии 2017 г. судами по основаниям, предусмотренным ст. 76.2 УК РФ, освобождено от ответственности с назначением судебного штрафа всего 7335 человек, в том числе 239 несовершеннолетних, что нельзя назвать массовым явлением практики. Как известно, в общей сложности закон предусматривает до 20 самостоятельных оснований прекращения уголовного дела, и появление новых разновидностей не отменяет и не должно подменять действие существующих.
С учетом изложенного следует констатировать, что потенциал для практического расширения оснований освобождения от уголовной ответственности заложен не в судебной, а в досудебных стадиях уголовного судопроизводства, как это было в период действия УК и УПК РСФСР.
Об этом свидетельствует и доказанная эффективность применения в прошлом ст. 50.1 УК РСФСР об освобождении от уголовной ответственности с привлечением к административной ответственности именно на досудебной стадии, а равно авторитетное мнение экспертного сообщества о том, что законодателю так и не удалось решить, что такое судебный штраф и какова его правовая природа 4.
2. По этой причине целесообразно обратить внимание на то, что согласно Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ) правом налагать административные наказания в виде штрафа, помимо судов, обладают около 80 государственных контролирующих, надзирающих органов, а в последнее время расширены (точнее — возвращены) и соответствующие полномочия заместителей начальников органов внутренних дел. И ничего антиконвенционного, незаконного в этом не усматривается. Количество составов административных правонарушений и размер санкций за их применение также продолжают расти.
Это, в свою очередь, показывает, что в ближайшее время не стоит рассчитывать на перенос ряда деликтов (проступков) из УК в КоАП РФ, как, впрочем, и на принятие новых кодексов. Темы эти, как видно, не являются первоочередными в законодательной повестке дня, что может быть объяснимо. Поэтому придется довольствоваться не легкими, а запутанными путями, тем, что есть.
К слову, существуют еще более сложные и экзотические альтернативы в виде всевозможных новомодных стратегий и дорожных карт абсолютно по всем направлениям государственной деятельности, предлагаемых Центром стратегических разработок 5.
В связи с этим уместно заметить, что законодательная и исполнительная власть в последние годы уделяет все больше внимания оценке регулирующего воздействия нормативных актов на основе мониторинга правоприменения 6. Формулировки финансово-экономических обоснований вроде «денег из бюджета не потребуется», сходные с введением в заблуждение, уже никого удовлетворить не могут.
3. В контексте обсуждаемой темы также следует констатировать крайне ограниченное применение судами существующей нормы об освобождении от наказания в связи с изменением обстановки (ст. 80.1 УК РФ в действующей редакции), которая ранее являлась самостоятельным и распространенным основанием освобождения от уголовной ответственности именно на досудебных стадиях (ст. 77 УК РФ в редакции, действовавшей до 08.12.2003). Более того, такое основание освобождения от наказания появилось и в примечаниях к некоторым статьям в Особенной части УК РФ (к ст. 134).
В свете общей направленности законодательной инициативы на дальнейшую гуманизацию, уменьшение количества судимых лиц и упрощение применяемых судебных процедур норма об изменении обстановки заслуживает возвращения на прежнее место, в главу 11 «Освобождение от уголовной ответственности», т.е. установления ее в качестве полноценного не реабилитирующего основания освобождения от уголовной ответственности с устранением некоторой неопределенности условий ее применения непосредственно в тексте закона.
Для этого, в отличие от судебной процедуры применения иных мер уголовно-правового характера, измеряемой в финансово емких судоднях, действительно не требуется никаких финансовых средств из бюджета.
В частности, для процесса и бюджета гораздо экономичнее освобождать лицо от уголовной ответственности по ч. 1 ст. 134 УК РФ на досудебной стадии, нежели освобождать его от наказания судом, как это предусмотрено ныне в примечании 1 к той же статье.
Для сравнения: в ст. 70 УК Республики Казахстан, как и в ст. 76 рекомендательного акта — Модельного УК государств — участников СНГ 1996 г. 7, изменение обстановки предусмотрено в качестве самостоятельного основания освобождения именно от ответственности.
Впрочем, даже нынешнее положение ст. 80.1 в УК РФ предоставляет возможности для расширения ее применения, например на основе правовых позиций Верховного Суда РФ 8.
4. Обсуждаемая проблема отчасти обусловлена тем, что в последнее время наблюдается тенденция к явному доминированию стороны обвинения в уголовном судопроизводстве, в том числе при решении вопросов освобождения от ответственности и даже определении формы судебного разбирательства по делу.
Так, применительно к проведению сокращенной формы дознания, избранию особого порядка судебного разбирательства, заключению досудебного соглашения о сотрудничестве права стороны обвинения относятся к полномочиям усмотрения, процессуальной самостоятельности этой стороны и не могут быть обжалованы в суд в порядке ст. 125 УПК РФ.
В равной мере не могут быть обжалованы в суд, исходя из процессуальной самостоятельности стороны обвинения, усмотрительные решения следствия, связанные с непрекращением дела по нереабилитирующим основаниям, с непредставлением ходатайства в суд о применении судебного штрафа.
Нормы проекта в этом плане ничего нового не содержат и не обязывают сторону обвинения принимать всесторонние (разумные и основанные на законе) меры по освобождению от уголовной ответственности лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести, включая уголовные проступки, а также по разъяснению подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим права на прекращение дела по нереабилитирующим основаниям, на примирение.
Надо заметить, что соответствующие предложения высказывались в первоначальной законодательной инициативе Верховного Суда РФ 2015 г., в итоге лишь частично реализованной в законодательстве о судебном штрафе в 2016 г.
Более того, сторона обвинения преимущественно отчитывается о своей работе (ее количестве и качестве) посредством статистических показателей о расследовании и направлении в суд дел именно о преступлениях небольшой и средней тяжести. При этом, как видно из ряда действующих норм УПК РФ, сторона обвинения вправе прекратить дела, а суд обязан это сделать.
На эти же обстоятельства обращает внимание Центр стратегических разработок, рассуждая в докладе «Избыточная криминализация экономической деятельности в России: как это происходит и с что с этим делать» об уголовных делах, связанных с экономической деятельностью, легких в расследовании и выгодных для следственных органов с точки зрения формальной отчетности.
Вместо того, чтобы бороться с опасной преступностью, полиция и следствие занимаются криминализацией мелких ошибок, следователи игнорируют мнение потерпевшего и не стремятся доказывать вину.
Авторов доклада также тревожит, что многие ненасильственные преступления классифицируются как тяжкие 9.
5. Изложенными соображениями можно объяснить непрекращающиеся законодательные инициативы представителей органов расследования, направленные на повышение верхних пределов санкций (хотя бы и на один год: с 2 до 3, с 3 до 4, с 5 до 6 лет лишения свободы) и перевода некоторых составов преступлений из категории небольшой тяжести в категорию средней, а из средней тяжести — в тяжкие (речь идет, например, о невыплате заработной платы, повторном управлении транспортным средством в состоянии опьянения, жестоком обращении с животными, некоторых экологических преступлениях и т.д.). Притом что экстенсивный подход не может быть доминирующим, он уже исчерпал себя, показав свою неэффективность, и оттого не имеет перспектив и не соответствует современным тенденциям гуманизации уголовного законодательства.
90% изменений в УК РФ были направлены на ужесточение уголовной ответственности, однако за 20 лет численность тюремного населения страны снизилась с 1 млн до 650 тыс. человек и продолжает снижаться10.
Меры усиления ответственности влекут целый комплекс серьезных и неоднозначных последствий, связанных с расширением полномочий стороны обвинения: в результате становится возможным уменьшение количества предлагаемых уголовных проступков и, соответственно, оснований освобождения от уголовной ответственности. И это еще не всё: может меняться порядок расследования дела, его подследственность и подсудность, увеличиваются сроки давности уголовного преследования, появляются дополнительные возможности для проведения оперативно-разыскных мероприятий, в том числе до возбуждения уголовного дела, ареста имущества, заключения под стражу и продления на больший срок этой меры пресечения.
Для полной объективности требуется государственная оценка регулирующего воздействия законопроектов, проводимая на основе мониторинга правоприменения не только в экономической, управленческой, антикоррупционной, но и в уголовно-правовой сфере. Уж сколько слов было сказано о том, что лучшая уголовная политика — это политика социальная. Тем более, что практически вся преступность (и, значит, судимость) у нас люмпенизирована (т.е. относится к малоимущим слоям населения).
6. Отсутствие в действующем законодательстве и в нормах проекта каких-либо уголовно-процессуальных полномочий прокурора по согласованию единой позиции стороны обвинения при направлении материалов в суд для освобождения лица от уголовной ответственности и применения к нему иных мер уголовно-правового характера не способствует расширению практики применения этого института. Наоборот, это нередко порождает на местах несовпадающие толкования норм об освобождении от ответственности, а также конфликт интересов представителей одной стороны обвинения (следствия и прокуратуры).
7. С учетом изложенных положений, а также объективной данности в виде процедуры судебного штрафа, которая в любом случае будет применяться ограниченно и нуждается в совершенствовании, перейдем к конкретным (и конструктивным) предложениям по проекту.
Вне зависимости от того, когда, в каком виде и будет ли вообще реализована законодательная инициатива, в настоящее время имеется новое Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.2017 № 42, правовые позиции которого в части судебного штрафа частично устраняют неопределенность действующего правового регулирования и поэтому заслуживают внимания в правоприменительной деятельности.
8. Прежде всего, вызывает интерес новое название проектируемой ст. 76.2 УК РФ, выстроенное с нарушением законов формальной логики, а именно путем подмены причинно-следственной связи в обороте «Освобождение от уголовной ответственности в связи с применением иных мер уголовно-правового характера».
Так, в действующих редакциях ст. 75, 76, 80.1 УК РФ предлог «в связи с» употреблен обоснованно с позиции причинно-следственных отношений: деятельное раскаяние, примирение с потерпевшим, изменение обстановки в качестве первоначальной причины обусловливают последствие в виде освобождения от уголовной ответственности, чего нельзя сказать о судебном штрафе и иных мерах уголовно-правового характера. В действующей редакции ст. 76.2 УК РФ, как и в прежних ст. 50–52 УК РСФСР, предлог «в связи с» не использовался.
Таким образом, с точки зрения причинно-следственного комплекса действующая редакция названия ст.76.2 УК РФ более точно отражает рассматриваемый вид освобождения от уголовной ответственности, которому корреспондирует процессуальная норма о прекращении уголовного дела, хотя она и использует предлог «в связи с» (ст. 25.1 УПК РФ).
При этом все основания освобождения от уголовной ответственности являются материальными, содержатся в УК РФ и поэтому должны быть приведены в описательно-мотивировочной части постановления суда о прекращении дела (как итоговом судебном решении, в котором дело решено по существу, как это предусмотрено п. 53-1 ст. 5 УПК).
Процессуальный же порядок реализации освобождения от ответственности регулируется нормами УПК РФ. Вынося решение о прекращении дела, суд руководствуется ст. 25.1 УПК РФ и ссылается на нее, что не противоречит сказанному выше. Прекращение уголовного дела является формой, т.е. способом, а не основанием освобождения от уголовной ответственности.
Следовательно, прекращение дела — это регулируемая нормами УПК РФ процессуальная деятельность по реализации материально-правового основания освобождения от уголовной ответственности.
9. Продолжая эту логику, следует поддержать высказанные в проекте предложения заменить в действующих ст. 446.3–446.4 УПК РФ упоминание о процессуальной норме (ст. 25.1 УПК РФ) на материальное основание (ст. 76.2 УК РФ).
Однако по тем же причинам заслуживает критики обратное предложение, содержащее логические погрешности, — о замене в ст. 29 УПК РФ, регулирующей процессуальные полномочия суда по прекращению дела, процедурной нормы (суд действует в соответствии ст.25.1 УПК РФ, как это правильно указано в ст. 446.1 УПК) на материальную (ст. 76.2 УК РФ). Статья 25.1 УПК РФ сама по себе, без материального содержания ст. 76.2 УК РФ, неприменима.
В подтверждение этого приведем простой пример, действовавший много лет. В п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.1996 № 1 «О судебном приговоре» (ныне утратило силу) содержалось вынужденное, но важное разъяснение: при установлении в судебном заседании обстоятельств, влекущих освобождение лица от уголовной ответственности в случаях, предусмотренных примечанием к соответствующим статьям Особенной части УК РФ (например, к ст. 291, 222), дело прекращается на основании примечания к той или иной статье уголовного закона. Иначе говоря, если соответствующей материальному основанию процессуальной нормы нет, то следует применять материальную норму, это не будет нарушением закона.
Дела давно минувших дней, но и Конституционный Суд РФ поправил разработчиков УПК РФ относительно толкования ч. 2 ст. 7 УПК РФ, напомнив, что это не закон над всеми законами: у каждого закона свой предмет регулирования, но этот предмет нередко нарушается именно нормами УПК 11.
Сложно понять, объяснить и реализовать на практике заявленные назначение и задачи уголовного судопроизводства (например, ст. 6, 9 УПК и др.) как «вещь в себе», без учета целей и задач УК РФ: друг без друга они существовать не могут.
Или уголовное судопроизводство, как досудебное и судебное производство по уголовному делу, имеет самостоятельную ценность? Но тогда какую? Процесс ради самого процесса? Вспоминается изречение классиков о том, что история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса.
10. В целях правовой определенности и устранения дуализма требуется уточнить определение уголовного проступка через термин «преступление», как это предлагается в проектируемом дополнении ч. 2 ст. 15 УК РФ.
В частности, невозможность назначения наказания в виде лишения свободы может вытекать как из санкций статей Особенной части УК РФ, так и из положений Общей части, ограничивающих определенные санкции (ст. 56, 88 и др. УК РФ).
Как известно, в свое время было принято определять категории преступления, названные в ст. 15 УК РФ, исходя из санкционного подхода, а не из предусмотренности наказания самим Кодексом (как это буквально изложено в данной статье).
Однако в ряде норм УК и УПК РФ эта двойственность сохраняется, что не способствует единообразию и стабильности правоприменительной практики (см., например, ч. 1–5 ст. 62, ст. 65 УК РФ о льготных правилах назначения наказания, ст. 30, 31 УПК РФ о составе суда и подсудности уголовных дел).
Кроме того, предлагаемое проектом дополнение не коррелирует с положениями ч. 6 ст. 15 УК РФ о праве суда на изменение категории преступления, которое возможно только после назначения уголовного наказания за преступление.
Видимо, перевод преступлений небольшой тяжести в категорию уголовного проступка (как преступлений наименьшей тяжести) не предполагается. Но это означает не улучшение, а ухудшение положения обвиняемого и вступает в противоречие как с ч. 6 ст. 15 УК РФ, так и с заявленной концепцией законопроекта.
11. Здесь же надо отметить, что предметная подсудность дел, в том числе мировым судьям, по общему правилу определяется исходя из санкционного подхода (т.е. без учета положений Общей части УК РФ, в частности ст. 66 о покушении, если на это прямо не указано в УПК РФ, например в отношении неприменения пожизненного лишения свободы в соответствии с положениями УК РФ). Хотя время от времени этот вопрос возникает у впервые назначенных судей. Большинство предлагаемых уголовных проступков будут подсудны мировым судьям, нагрузка которых в силу их немногочисленности сегодня и так является значительной.
12. Обращает на себя внимание двойственный характер предлагаемого освобождения от уголовной ответственности: за уголовный проступок лицо «подлежит освобождению» (ч. 1 проектируемой ст. 76.2 УК РФ), а за иные преступления небольшой и средней тяжести — «может быть освобождено» (ч. 2 той же статьи).
В таком дуализме усматривается остающееся вне текста проекта указание на то, что суду будет предписано прекращать уголовное дело по уголовным проступкам только по основаниям, предусмотренным ст. 76.2 УК РФ.
Об этом более определенно говорится в пояснительной записке: в связи с введением в УК РФ понятия «уголовный проступок» в проекте предлагается пред-усмотреть новое, императивное по своей правовой природе основание освобождения от уголовной ответственности для лиц, совершивших уголовный проступок впервые.
При этом несовершеннолетние, совершившие уголовный проступок впервые, освобождаются от ответственности только с применением к ним одной из мер воспитательного воздействия (проектируемая редакция ст. 90 УК РФ). И это, по мнению разработчиков пояснительной записки, направлено на снижение репрессивности уголовного закона в случаях, не требующих применения уголовного наказания.
Такие предложения — очередной повод для обращения в Конституционный Суд, поскольку соответствующие нормы в случае их принятия будут противоречить не только закону, но и правовым позициям Конституционного и Верховного судов РФ.
Надо сказать, что подобный негативный опыт у нас уже был: в свое время сторона обвинения предлагала придать ст. 76.1 УК РФ приоритетный характер по отношению к другим, более льготным основаниям освобождения от ответственности. В результате что только не происходило на местах: бывали, например, отказы прекращать дела даже в связи с истечением сроков давности, если не возмещен ущерб по правилам ст. 76.1 УК РФ. Это, естественно, стало поводом для обращения в Конституционный Суд РФ 12. Однако, как видно, история все равно ничему не учит 13.
Справедливости ради отметим, что в процессе доработки понятия «впервые совершивший» удалось учесть некоторые устоявшиеся подходы, берущие свое начало из правовых позиций Пленума Верховного Суда СССР, который не раз констатировал, что освобождение от уголовной ответственности не может служить основанием для признания нового преступления повторным 14.
Статья 12 основанного на историческом опыте УК Казахстана также устанавливает, что уголовное правонарушение не может быть признано неоднократным, если за ранее совершенное уголовное правонарушение лицо было освобождено от уголовной ответственности по основаниям, установленным законом, либо осуждено.
13. Сказанное заставляет обратить внимание на практический вопрос о возрастающей конкуренции расширяющихся оснований освобождения от уголовной ответственности (в том числе в отношении несовершеннолетних, с применением к ним принудительных мер воспитательного воздействия).
В практике возникают ситуации, когда следствие направляет в суд ходатайства о применении наиболее строгого основания освобождения от ответственности (судебного штрафа), даже если лицо подпадает под амнистию или дело подлежит прекращению ввиду истечения сроков давности.
Между тем в случае конкуренции оснований освобождения от ответственности предпочтение должно отдаваться наиболее льготному из них: это императивная обязанность правоприменителя. Впрочем, к этому вопросу мы еще вернемся при обсуждении последствий неисполнения меры уголовно-правового характера.
14. В проектируемой редакции ст. 76.2 УК РФ, как и в действующей, одним из условий освобождения от ответственности является возмещение ущерба или заглаживание причиненного преступлением вреда иным образом.
Это условие нуждается в более четком (т.е. буквальном, а не ограничительном и не расширительном) нормативном определении, в том числе применительно к покушениям и преступлениям с формальным составом, в которых может не усматриваться материального ущерба или вреда, а степень их общественной опасности меньше, чем у преступлений с материальным составом.
Действующее регулирование этого условия применительно к судебному штрафу (ст. 76.2 УК РФ) характеризуется неопределенностью и на практике нередко по-разному трактуется сторонами процесса, в том числе различными представителями одной стороны обвинения: следствием и прокурорами. Конкретно по этому вопросу Пленум Верховного Суда РФ правовую позицию не высказал, а также не определил ограничений и запретов, разъяснив широкие возможности возмещения вреда различного вида.
15. С учетом предыдущих законодательных инициатив Верховного Суда РФ в части судебного штрафа и практики его применения, нуждаются в более четкой императивной регламентации полномочия следствия по направлению дела об уголовном проступке в суд для его прекращения и применения иных мер уголовно-правового характера.
Так, в материальной (ст. 76.2 УК РФ) и процессуальных (ст. 25.1, 29 УПК РФ) нормах установлена обязанность суда прекратить уголовное дело, тогда как обязанности стороны обвинения направить дело в суд для его прекращения нет ни сейчас, ни в нормах проекта (ст. 446.2 УПК РФ).
Кроме того, у прокурора вовсе отсутствуют какие-либо процессуальные полномочия при направлении дела в суд для его прекращения (в отличие от направления через прокурора дела для применения принудительных мер медицинского характера, как это определяет ст. 439 УПК РФ).
Как результат, представители прокуратуры узнают о таких ходатайствах и делах следствия только при ознакомлении с ними в суде. Поэтому у стороны обвинения нет процессуальной возможности согласовать свою позицию по ряду существенных параметров, в том числе по квалификации, объему обвинения, альтернативным основаниям освобождения от уголовной ответственности, условиям прекращения дела, виду и размеру иной меры уголовно-правового характера (особенно если речь идет о совокупности преступлений) и т.д.
При этом действующая и предлагаемая в проекте редакция ст. 446.2 УПК РФ называют участие прокурора по такому делу обязательным, но ничего не говорят о представителе следствия, за исключением того, что ему направляется копия судебного решения. Видимо, презюмируется, что следователь поддерживает свое ходатайство в суде, однако стоило бы прямо указать это в законе. В то же время функцию стороны обвинения в суде осуществляет прокурор, который в связи с этим должен обладать большими полномочиями, чем следователь.
Сложившееся положение способно породить конфликт интересов представителей стороны обвинения и не способствует эффективности и экономичности судопроизводства по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести.
16. Заслуживают аналогичного и единообразного дополнения и уточнения в тексте УПК РФ процессуальные полномочия прокуроров в части других мер уголовно-правового характера: принудительных мер воспитательного воздействия, применяемых к несовершеннолетним, а также конфискации имущества.
Действующая и предлагаемая редакции ст. 427 УПК РФ в этом отношении ясности не прибавляют, не наделяя прокурора полномочиями при прекращении уголовного преследования с применением принудительной меры воспитательного воздействия.
17. В проекте существует неопределенность в части возможности применения к несовершеннолетним иных мер уголовно-правового характера при совершении ими уголовного проступка.
В пояснительной записке к проекту констатируется, что судебный штраф как иная мера уголовно-правового характера применялся в отношении несовершенно-летних без каких-либо изъятий и ограничений, наряду с иными мерами уголовно-правового характера.
Однако в самом проекте (ст. 76.2 УК РФ) предлагается освобождать от уголовной ответственности с применением иных мер уголовно-правового характера только лиц, достигших восемнадцатилетнего возраста.
В принципе, с этим можно согласиться, если учитывать ограниченность применения к несовершеннолетним таких мер, как штраф, обязательные и исправительные работы, и наличие для них более привилегированного основания освобождения от ответственности с применением одной принудительной меры воспитательного воздействия. Но тогда для ясности на это следовало бы прямо указать не только в уголовном, но и в уголовно-процессуальном законе. Тем не менее, это не может означать запрета на применение других более привилегированных оснований их освобождения от уголовной ответственности.
Понятие уголовного проступка не связано с возрастом, поэтому уголовный проступок может быть совершен и несовершеннолетним лицом, что также целесообразно отразить в проектируемой ст. 427 УПК РФ.
При освобождении несовершеннолетних от уголовной ответственности срок давности (один год для уголовного проступка — см. проектируемую ч. 1 ст. 78 УК РФ) сокращается наполовину (ст. 94 УК РФ). Применительно к принудительным мерам воспитательного воздействия данный вопрос также нуждается в дополнительной регламентации.
Кроме того, указание в ст. 90 УК РФ на то, что за совершение уголовного проступка несовершеннолетнему может быть назначена одна, а за совершение преступлений — одновременно несколько принудительных мер воспитательного воздействия, представляется недостаточным.
Отсутствие правовой определенности по вопросу о возможности рассмотрения в отношении несовершеннолетних уголовных дел в особом порядке судебного разбирательства (глава 40 УПК РФ) в свое время стало поводом для об-ращения в Конституционный Суд РФ и принятия неоднократных разъяснений Пленума Верховного Суда РФ. И в настоящее время, согласно данным судебной статистики, сотни дел в отношении несовершеннолетних, несмотря на все разъяснения, ежегодно продолжают рассматриваться в особом порядке.
18. По целому ряду параметров не усматривается реализация в проекте одной из его заявленных задач — упрощение применения процедур судебного рассмотрения некоторых категорий уголовных дел.
Как урегулировано в ч. 2 ст. 25.1 УПК РФ, прекращение уголовного дела или уголовного преследования в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа допускается в любой момент производства по уголовному делу до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, а в суде апелляционной инстанции — до удаления суда апелляционной инстанции в совещательную комнату для вынесения решения по делу.
Статьи 446.1–446.3 УПК РФ устанавливают специальную (особую и упрощенную) форму судопроизводства по применению иных мер уголовно-правового характера.
Однако действующая редакция ст. 236 УПК РФ о видах решений, выносимых судьей на предварительном слушании, определяет в качестве одного из них решение о прекращении уголовного или уголовного преследования в соответствии со ст. 25.1 УПК РФ и назначении обвиняемому меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа, предусмотренной ст. 104.4 УК РФ (соответствующий п. 4.1 введен Федеральным законом от 03.07.2016 № 323-ФЗ; далее — Закон № 323-ФЗ). При этом она не предусматривает отказа от удовлетворения такого ходатайства. Получается, что данное положение не взаимосвязано с действующими и проектируемыми ст. 446.1–446.3 УПК РФ.
Но даже если из соображений процессуальной экономии согласиться с такой альтернативной возможностью и правом суда на прекращение дела в любой момент судебного разбирательства (как об этом говорит и ст. 254 УПК РФ), тогда в действующую редакцию п. 4.1 ст. 236 УПК РФ следовало бы внести соответствующие изменения, предусмотрев возможность назначения в предварительном слушании не только штрафа, но также предлагаемых проектом обязательных и исправительных работ.
Объективности ради надо отметить, что судебный штраф, которому посвящены ст. 76.2, 104.4 и 104.5 УК РФ, ныне действительно применяется судами и на стадии предварительного слушания, и по итогам судебного разбирательства суда первой инстанции, и по результатам судебного заседания апелляционной ин- станции с прекращением уголовного дела (уголовного преследования) со ссылкой на процессуальное основание, предусмотренное ст. 25.1 УПК РФ.
Не менее сложная процессуальная конструкция наблюдается и по делам несовершеннолетних: ст. 427 УПК РФ содержит ссылку на ст. 108 того же Кодекса.
19. В действующей и проектируемой ч. 5 ст. 446.2 УПК РФ в качестве одного из решений суда по рассматриваемому делу называется отказ в удовлетворении ходатайства следствия с возвращением материалов следствию для прекращения уголовного дела или уголовного преследования по иным основаниям.
Наличие такого решения представляется излишним, процессуально неэкономичным, чрезмерно затратным и не вытекающим ни из полномочий суда, ни из действующего правового регулирования, ни из разъяснений Пленума Верховного Суда РФ (см. Постановление от 27.06.2013 № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности»; далее — Постановление № 19).
Существующие нормы (в частности, ст. 254 УПК РФ и др.) позволяют суду прекращать уголовное дело самостоятельно при наличии к тому оснований (напри-мер, амнистии, истечения сроков давности уголовного преследования и др.) на любой стадии, причем по наиболее льготному для обвиняемого основанию, против которого он не возражает. Кроме того, ст. 254 УПК РФ также нуждается во взаимосвязанных с проектируемыми нормами изменениях.
Приведенные усложнения порождают проблемы, которые лучше предусмотреть и устранить заранее, нежели преодолевать впоследствии.
20. Одним из практически значимых вопросов, не нашедшим прямого отражения в действующих и проектируемых нормах, является минимальный размер судебного штрафа, который может быть назначен в качестве иной меры уголовно-правового характера.
Не вносят ясности в этот вопрос и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ.
Целесообразно указать минимальный размер судебного штрафа (который возможно определить в 5 тыс. руб., по типу аналогичного вида уголовного наказания) в ст. 104.4–104.5 УК РФ, пока что предусматривающих только его верхний предел.
О возможности установления такого размера свидетельствует и проектируемая ст. 104.8 УК РФ, регламентирующая исполнение наказания в виде судебного штрафа согласно правилам, установленным федеральным законодательством для уплаты штрафа, назначенного в качестве основного наказания (следовательно, и с учетом положений ст. 46 УК РФ о штрафе).
21. Остается недостаточно урегулированным вопрос об индивидуализации меры (мер) уголовно-правового характера при ее (их) назначении судом, в том числе по совокупности уголовных проступков, преступлений небольшой и (или) средней тяжести, при их неоконченности и совершении в соучастии. Действующие нормы УК и УПК РФ (в частности, ст. 104.5 УК) носят общий и лаконичный характер, а проектируемые ничего по этому поводу не говорят. Представляется, что возможность индивидуализации мер уголовно-правового характера не исключается, а правила их применения должны быть аналогичны правилам назначения уголовного наказания.
Во всяком случае, исходя из предмета регулирования, фрагментарным мерам индивидуализации не место в процессуальной норме — ни в действующей, ни в проектной ч. 6 ст. 446.2 УПК РФ.
Здесь же следует заметить, что и действующий КоАП РФ, к сожалению, не содержит правил назначения административных наказаний по совокупности правонарушений (по типу ст. 69, 70 УК), что затрудняет работу судов в этой части.
Отсутствие соответствующего правового регулирования привело к тому, что в практике имеют место разные подходы. Так, встречаются случаи, когда суды, освобождая от уголовной ответственности по нескольким статьям УК РФ, т.е. при совокупности преступлений, применяют одну меру уголовно-правового характера (в виде судебного штрафа) — видимо, по принципу разрешения всех сомнений в пользу обвиняемого.
Назначение одной меры уголовно-правового характера при освобождении от ответственности за совершение нескольких преступлений представляется не основанным на законе (ч. 1, 2 ст. 104.5 УК РФ регулируют размер штрафа с учетом тяжести конкретного преступления, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК). В случае частичной неуплаты штрафа не будет понятно, по какой статье УК РФ лицо должно подлежать уголовной ответственности в дальнейшем.
Кроме того, связь меры уголовно-правового характера с конкретной статьей УК РФ имеет различное процессуальное значение. Так, дело может быть прекращено судом апелляционной инстанции по наиболее благоприятному для обвиняемого основанию при наличии такой альтернативы (до вступления постановления в законную силу). Например, ввиду истечения срока давности, примирения сторон, как разъясняется Пленумом Верховного Суда РФ в Постановлении № 19.
При этом различающиеся сроки давности также исчисляются не по делу, а по статьям УК РФ о преступлениях различной категории тяжести, которых может быть несколько. Проектируемая ст. 78 УК РФ устанавливает наиболее льготный срок давности — один — для уголовного проступка.
В пользу излагаемой позиции свидетельствует и проектная ст. 104.8 УК РФ, определяющая исполнение наказания в виде судебного штрафа по правилам, установленным федеральным законодательством для уплаты штрафа, назначенного в качестве основного наказания, а также предложение о расширении общего количества иных мер уголовно-правового характера с одной до трех.
22. В связи с этим некорректной представляется предлагаемая в проекте редакция ч. 1 ст. 78 УК РФ, в которой отчасти дублируются положения ч. 3 ст. 78 УК РФ (в редакции Закона № 323-ФЗ) о приостановлении сроков давности ввиду уклонения от исполнения иных мер уголовно-правового характера. Положения действующих ч. 2, 3 ст. 78 УК РФ также требуют терминологического согласования и доработки. Никто по закону не уполномочен задерживать уклоняющегося от уплаты судебного штрафа или требовать от него явки с повинной; на этот случай предусмотрен иной механизм.
23. С учетом изложенных положений заслуживает критики не согласующаяся с другими нормами новация в части условно-досрочного освобождения от наказания за уголовный проступок (ч. 3 ст. 79 УК РФ).
Непонятно, об освобождении от какого наказания условно-досрочно может идти речь, если за уголовный проступок лишение свободы не предусмотрено, а принудительные работы и содержание в дисциплинарной воинской части применяются как альтернатива лишению свободы (с учетом некоторых особенностей, в том числе субъектных). А к ст. 79 УК РФ примыкает еще смежная норма (ст. 80), менять которую не предлагается.
Даже в случае неисполнения мер уголовно-правового характера к лицу могут быть применены те же меры, но уже в качестве уголовного наказания (штраф, обязательные, исправительные работы). И здесь также возникает проблема истечения сокращенного срока давности уголовного преследования за уголовный проступок.
24. В действующих и проектных нормах недостаточно раскрыт вопрос о действиях суда в случае злостного уклонения от уплаты штрафа и о возможности зачета части уплаченного судебного штрафа, срока отбытых работ в размер назначаемого в дальнейшем наказания (скорее всего, также штрафа, обязательных или исправительных работ).
Нормы УК и УПК РФ в их системно-правовом единстве (например, ст. 6 УК) воспроизводят конституционно-правовой запрет двойной наказуемости и устанавливают необходимость зачета наказаний, полного или частичного освобождения от отбывания наказания (к примеру, ч. 5 ст. 72 УК).
Тем самым в целом остается открытым вопрос об эффективности иных мер уголовно-правового характера, назначаемых по статьям УК РФ, по которым не предусмотрено наказание в виде лишения свободы. Ситуация, в частности, с несовершеннолетними, которым нельзя назначить никакое наказание (заменить его на более строгое в случае злостного уклонения от отбывания назначенного наказания), может возникнуть и применительно к уголовному проступку. В пояснительной записке к проекту правильно указывается, что санкции более 80 статей УК РФ о преступлениях небольшой тяжести не содержат лишения свободы.
Наглядный пример — преступления против военной службы. Семь составов не предусматривают наказания в виде лишения свободы, но при этом УК устанавливает, что к военнослужащим также не могут быть применены обязательные и исправительные работы.
На практике приходится назначать иное наказание и даже без ссылки на ст. 64 УК, что подтвердил Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 22.12.2015 № 58 «О практике назначении судами Российской Федерации уголовного наказания об уголовных наказаниях».
25. С учетом приведенных соображений целесообразно расширить пределы полномочий суда в порядке исполнения приговора (как и иного судебного решения) в части отмены мер уголовно-правового характера, внеся изменения в ст. 397 УПК РФ о полномочиях суда на этой стадии (конкретно — прописав соответствующие правила после п. 17.2 данной статьи об отмене отсрочки).
Указание в проектной ст. 446.5 УПК только на ст. 399 УПК РФ при отсутствии каких-либо корреспондирующих положений как в ней, так и в ст. 397 Кодекса представляется недостаточным.
26. По этой же причине уместно напомнить, что при наличии иных оснований освобождения лица от уголовной ответственности суд, несмотря на положения ч. 2 ст. 104.4 УК РФ о привлечении к ответственности лица, не уплатившего штраф, вправе вновь принять решение о его освобождении от ответственности — по-другому основанию.
К примеру, в ходе предварительного расследования может истечь срок давности привлечения к ответственности, в этом случае уголовное дело на законных основаниях прекращается по п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Также основанным на законе можно считать принятие судом решения об освобождении обвиняемого, не уплатившего судебный штраф, от уголовной ответственности и по некоторым другим основаниям (амнистия и т.п.). Однако на этой стадии уже невозможно говорить о примирении с потерпевшим (что надо делать на более ранних стадиях, вплоть до апелляции).
Если после отмены постановления о прекращении дела и назначении меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа у лица возникнет психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания, то предварительное расследование может быть завершено не только по- становлением о прекращении дела, но — при наличии к тому оснований — и постановлением о направлении дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера (ч. 1 ст. 439 УПК РФ).
27. Таким образом, обсуждаемый проект содержит потенциал для доработки и развития, исходя из заявленных в нем целей и принципа «не навреди».
Высказанные, хотя бы в порядке законодательной инициативы, и проанализированные правовые позиции Пленума Верховного Суда РФ заслуживают внимания при корректировке современной судебной практики применения законодательства о судебном штрафе.
Рассмотренные положения позволяют сделать следующие выводы.
Об основаниях освобождения от уголовной ответственности, как и о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, возможно говорить только тогда, когда прежде всего имеются основания уголовной ответственности (ст. 8 УК РФ).
При конкуренции оснований освобождения от уголовной ответственности предпочтение отдается наиболее льготному основанию, против которого обвиняемый не возражает.
Место и роль прокурора при разрешении ходатайства о судебном штрафе, а также при производстве по применению принудительных мер воспитательного воздействия остаются неизменными. Поэтому суду придется исходить из существующих реалий — фактических и правовых.
Рассмотрение ходатайства следствия о назначении судебного штрафа процессуально экономно в процедуре предварительного слушания и в этом смысле ст.
446.2 УПК РФ дублирует ст. 236 УПК РФ. При этом, исходя из положений Кодекса (ст. 254 и др.), не исключается возможность прекращения дела судом и по иным, наиболее благоприятным для обвиняемого основаниям в любой момент производства по делу.
Законодательных препятствий для применения судебного штрафа по формальным, двуобъектным, неоконченным составам преступлений, а также по преступлениям, совершенным несовершеннолетними, в настоящее время не имеется.
При назначении судебного штрафа, в частности его минимального размера, допустимо руководствоваться положениями ст. 46 УК РФ об аналогичном уголовном наказании.
При освобождении от уголовной ответственности за совершение совокупности преступлений судебный штраф назначается по каждой статье Особенной части УК РФ и уплачивается самостоятельно.
Дальнейший статус лица, которому назначен судебный штраф, юридически не определен, но это лицо не может быть обвиняемым.
Неисполнение судебного штрафа и отмена постановления суда о его назначении не исключают применения как следствием, так и судом к такому лицу иных законных оснований освобождения от уголовной ответственности за это же деяние.
Аналогия, проводимая между судебным штрафом и уголовным наказанием в виде штрафа, ставит вопрос не только о злостном уклонении от уплаты штрафа, но также об отсрочке и рассрочке исполнения судебного решения. Действующее законодательство запрета в этой части не содержит.
В случае злостного уклонения от уплаты части судебного штрафа, исходя из принципов справедливости и недопустимости двойной наказуемости, целесообразно засчитывать часть уплаченного судебного штрафа в счет назначенного наказания.
Литература:
- См., напр.: Событие. Будут ли новые УК и УПК // Уголовный процесс. 2017. № 4. С. 7; Материалы научно-практической конференции в Верховном Суде РФ 2 марта 2017 г. «Уголовное и уголовно-процессуальное право России: основные проблемы применения и направления совершенствования» // Уголовное право. 2017. № 4; Головко Л.В. Можно приветствовать наших судей, которые не хотят упрощения правосудия // Уголовный процесс. 2017. № 1. С.38–45, и др.
- Уголовный кодекс Республики Казахстан от 03.07.2014 № 226-V.
- Постановление Пленума ВС РФ от 31.10.2017 № 42 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона „О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением понятия уголовного проступка“» (далее по тексту — проект).
- См.: Головко Л.В. Указ. соч.
- См., в частности: Юристы раскритиковали доклад Центра стратегических разработок. В Совете Федерации поспорили об уголовной политике // Коммерсант. 2017. 5 апр.
- См., напр.: Доклад Правительства РФ о мониторинге правоприменения в Российской Федерации за 2016 год // СП «КонсультантПлюс».
- Принят на седьмом пленарном заседании Межпарламентской ассамблеи государств — участников Содружества Независимых Государств (постановление от 17.02.1996 № 7-5).
- См., напр.: п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 03.04.2008 № 3 «О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы».
- См.: Ефименко Е. ЦСР рассказал, как уберечь предпринимателей от уголовного преследования // Право.ру. 2017. 10 нояб. URL: https://pravo.ru/news/view/145759/ (дата обращения: 09.01.2018).
- См.: что будет с судебной системой и уголовной ответственностью // Уголовный процесс. 2017. № 1. С. 35–36; Событие. Будут ли новые УК и УПК // Уголовный процесс. 2017. № 4. С. 7.
- См.: Постановление КС РФ от 29.06.2004 № 13-П.
- См.: Определение КС РФ от 10.11.2016 № 2369-О; правовые позиции КС РФ относительно декриминализации, обусловившие введение ст. 125.1 УПК РФ в 2015 г. (Постановление от 19.11.2013 № 24-П), и др.
- См., напр.: Калиновский К.Б. Конкуренция оснований освобождения от уголовной ответственности: новая позиция Пленума ВС РФ // Уголовный процесс. 2017. № 1. С. 9.
- См., напр.: Постановление Пленума ВС СССР от 07.09.1978 № 8 «О практике применения судами мер административного взыскания к лицам, освобожденным от уголовной ответственности в соответствии со ст. 43 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик».
Доктор юридических наук, профессор Толкаченко Анатолий Анатольевич